Красивым жить не запретишь - Страница 99

— Эй! — позвал Лаптев. — С тобой все хорошо?

— Ку-ку, — сказал Мартынов. — Продолжение будет? Судя по всему, неподдельный гнев Жени его забавлял.

— Минутку, — пробормотала та, прикусив губу. — Минутку.

— Ей что-то пришло в голову, — пояснил Веня, как будто бы это и так не было ясно.

— Мне нужно позвонить домой, — сказала Женя. — Срочно.

— Она соскучилась по экономке! — вполголоса пояснил Веня Мартынову. — Шутка ли — прожить с этой ведьмой столько лет, а потом вдруг потерять с ней связь так надолго!

Ирма Гавриловна — легка на помине — сняла телефонную трубку, как только прозвенел первый звонок.

— Евгения! — воскликнула она. — Почему вас до сих пор нет?

— Я занята поисками, — коротко ответила та.

— Вы знаете, что у нас произошло? — шепотом спросила экономка, предвосхитив Женин вопрос. — Милиция нашла машину Яна! Ее загнали во двор к какой-то старухе, проживающей в деревенском доме под Москвой. Карпенко отправился туда сразу же, как только позвонили из милиции.

«Значит, Карпенко и в самом деле отправился сразу же», — отметила про себя Женя.

— Ваш дядя совсем сдал, — продолжала между тем Ирма Гавриловна. — Целую неделю никуда не ездит. Ходи г все время в пижаме, не бреется и почти ничего не ест. Может, вам стоит навестить его, Евгения?

— Хорошо, я приеду, — сказала Женя. — Не думаю, что в честь этого события он пойдет бриться, но это не суть важно. А Карпенко уже вернулся?

— Да, он сидит в библиотеке.

— Отлично, — обрадовалась Женя. — Скажите ему, пусть никуда не уезжает, пусть подождет меня, это важно.

— Ты поедешь к дяде? — спросил Веня.

— Точно.

— Собираешься допрашивать Карпенко? — подключился к вопросам Мартынов. — Только учти: твои наскоки годятся лишь для таких добряков, как мы с Венькой. Я помню этого типа…

— Кажется, он победил в драке? — перебила его Женя.

— Ты грохнулась в обморок, и получилась ничья, — ехидно заметил тот.

— Вот опять вы начинаете! — возмутился Веня.

— У нее есть версия! — обвиняющим тоном заявил Мартынов. — Построенная на внезапном озарении. А делиться ею она с нами не хочет.

— У меня вовсе не версия. Это я так…

— Уверена?

— Если бы мне пришла в голову действительно потрясающая идея, я бы поделилась с тобой первым.

— Ты же сказала, что я несимпатичный и злой.

— Во-первых, ты себя так вел, а во-вторых, я погорячилась.

Возможно, Мартынов получил бы некоторое удовлетворение от Жениного признания, если бы она тотчас же о нем не забыла.

— Я еду к дяде, — сообщила Женя.

— А я считаю, что решение семейных проблем следует отложить на потом, — заявил Веня. — Сейчас важнее проверить версию с бандитом Машковым. Может быть, мы одним махом вообще дело завершим.

— Как ты предлагаешь проверить эту версию?

— Самым простым способом. Отсечь от Катеньки «хвост», взять ее в оборот и расколоть. Если это ее любовник убил Яна, она или знает об этом, или, по крайней мере, догадывается. Пусть даже у нее нет никаких доказательств, но она хотя бы подтвердит наши умозаключения. А уж доказательства мы потом сами добудем. Или просто подключим милицию. Другого пути у нас нет. Сама Эльза Унт вряд ли посвящена во все любовные интрижки дочери, к бандиту Машкову не сунешься, значит, Катенька — это все, что у нас есть.

— Я вас очень прошу, — умоляюще сложила перед собой руки Женя, — заедем сначала к дяде? Я должна кое-что ему сказать. Пожалуйста! А потом… Потом отправимся завершать операцию.

В дороге Веня придумывал разные версии случившегося, представляя в роли злодея по очереди всех тех, кто имел касательство к делу.

— Возможно, Яна похитили по заказу экономки, — говорил он, с хрустом откусывая кусок яблока, найденного на заднем сиденье. — Кокин узнал, что она живет в Доме Яна, и все ему о нравах экономки рассказал. За это экономка отравила Кокина и хотела переехать Женю машиной. Яна она пощадила из любви к хозяину. Может, она до сих пор надеется на взаимность с его стороны? Что, если в конце концов за возвращение Яна она потребует у твоего дяди руку и сердце?

«Руку и сердце? — внезапно оживилась Женя. — Эту мысль стоит принять на вооружение. Потребовать руку и сердце».

Чем ближе они подъезжали к особняку Ярославских, тем больше Женя нервничала.

— Чего ты дергаешься? — спросил Веня. — Боишься, что Карпенко все-таки главный злодей? Так нас слишком много для одновременного уничтожения. Поэтому не бойся, мы уйдем оттуда живыми.

* * *

Ярославский бросился к Жене, словно это он был блудным сыном и только что явился с повинной. Без слов было ясно, что его нервная система совершенно расшатана.

— Спокойно, дядя Георгий! А то я расплачусь, а сейчас совсем не время. Познакомься с моими близкими друзьями. Это Веня Лаптев…

— Много о вас слышал, — сказал Георгий Николаевич, так ожесточенно тряся лаптевскую ладонь, будто надеялся вытрясти из нее что-нибудь стоящее.

— А это Геннадий Мартынов.

— Очень приятно, — сказал Ярославский, ничем не выдав, что они уже знакомы. Ведь знакомство состоялось в тот момент, когда дядя явился вызволять Женю, принял Мартынова за Лаптева и долго на него кричал.

— Прежде чем мы с тобой сядем и потолкуем, дядя Георгий, мне нужен Костя Карпенко буквально на пару слов. Можно?

— Ну конечно. Костя! — крикнул Ярославский и по привычке прищелкнул пальцами.

Карпенко тотчас же возник в комнате, словно джинн славянского происхождения Увидев Мартынова, он с досадой, смешанной с ненавистью, взглянул на него.

— За что он тебя так любит? За то, что ты выставил его из дома? — шепотом поинтересовался Лаптев.